Реаниматолог — это врач, чья работа связана с восстановлением жизнеспособности человеческого организма. Специализация эта очень динамичная, предполагающая постоянное движение ума и тела, считает врач ОКБ №2 с 20-летним стажем Антон Федоров. Антон Николаевич пошел в медицину по стопам отца и деда, сумел сохранить абсолютный позитив в душе и остался преданным фанатом спорта.
— Наши интервью из серии «Работа как жизнь» мы начинаем с традиционного вопроса о выборе профессии. С чего начался ваш путь врача?
– Я врач в третьем поколении. Когда подошло время выпуска из школы, начал прикидывать, куда могу приложить свои силы. В конце концов, в моем списке осталось только два варианта: медицина и спорт. Я серьезно занимался спортом, играл в баскетбол за тюменскую команду. Но родители мягко намекнули, что спортивная карьера заканчивается слишком быстро, поэтому путь оставался один, а медвуз.
— Вы упомянули о своей медицинской династии. Откуда она пошла и чем славна?
– Мой дед Михаил Антонович Федоров был первым заведующим хирургией в Тюменском онкологическом диспансере. Военный хирург, он в 1941 году закончил самарскую медакадемию и ушел на фронт. Воевал, был ранен. После войны работал в разных частях Тюменской области, потом осел в Тюмени.
Отец Николай Михайлович пошел по стопам деда и тоже стал хирургом. Сейчас он работает доцентом кафедры онкологии ТюмГМА и считается одним из лучших специалистов в Тюмени по патологии молочной железы. Пациентки его очень ценят.
Моя мама тоже врач, бабушка была медицинской сестрой в кабинете физиотерапии в областной больнице. Мне хочется соответствовать семейству, так сказать, не опозорить предков.
— А вы, значит, реаниматолог? Что привлекло в реаниматологии? Ведь вы могли пойти по стопам родных в хирургию…
– Реаниматология – более динамичная специальность. Хирург или терапевт больше времени проводят либо стоя у стола, либо сидя за столом. А мы всегда в движении, всегда в действии. Если коротко: мы отвечаем за то, чтобы больному было хорошо и не больно.
— И чтобы он был жив…
– Ну и это тоже. Однако сейчас я занят проведением плановых операций, поэтому экстремальных случаев немного. Другое дело — в приемном отделении, где бывает всякое. Там я отработал около 10 лет. Сейчас приемному выделили отдельную реанимацию, а мы курируем только стационар.
— Сколько времени вы проводите в операционной?
– По-разному. Бывает, что процесс длится восемь часов и более, это обычное дело. Все это время реаниматолог должен находиться подле пациента.
— Чаще всего реаниматолог и анестезиолог — это один человек, он выполняет обе функции, это так?
– Да, вы правы. В операционной я анестезиолог, выполняю анестезиологическое пособие. При выходе из операционной я занимаюсь терапией больных.
— Считается, что основная задача реаниматолога — это вытаскивание людей с того света. Есть ли у вас истории чудесного спасения?
– У человека такая особенность: он помнит то, что было давно, а недавнее забывает. И я отлично помню свою первую пациентку — молоденькую девушку, которая попала в аварию, слетела с мотоцикла и ударилась головой. Мой учитель Александр Сергеевич Сипачев сказал: «Лечи!». Вот я ее лечил целый месяц. И у меня получилось, она пришла в сознание, потом называла меня папой. А я был еще совсем молодой, года 23…
— После этого вы пациентку не встречали? Просто некоторые пациенты не забывают врачей, поздравляют с праздниками, навещают…
– После выписки та девушка поступила в техникум и, сломав ногу, опять оказалась у нас: здравствуйте! Вот такие случаи запоминаются. А в остальном, знаете, пациенты помнят хирургов и терапевтов, которые с ними больше общаются. У некоторых больных этап реанимации вообще выпадает из памяти. Так что мы бойцы невидимого фронта, люди в масках (смеется).
— А для вас как для врача важна благодарность пациента?
– Знаете, благодарных не так уж и много. Правда, есть бывший пациент Александр Иванович. На него однажды упало дерево, он получил тяжелые травмы — повреждения таза и разрыв кишечника, это сочетание часто кончается летально. Но мы его поставили на ноги. Так теперь он каждый год 31 декабря, в день своей травмы, приезжает к нам и привозит банку меда.
— Вам часто приходится сталкиваться с чужой болью. Как вы справляетесь со стрессами? Что вам помогает?
– Нормально справляемся, нас этому учили. Но стрессы есть везде. Даже обычное дежурство — это стресс для любого нормального организма, выбиваешься из суточного графика. Хотя за многие годы выработалась привычка. Сейчас беру пять дежурств в месяц, раньше доходило до девяти. Молодежь иногда дежурит по 12–15 раз, но это уже не работа. Ответственность большая, все реакции должны быть в норме. И во время каждой манипуляции ты должен быть готов к тому, что что-то может пойти не так, просчитывать на шаг-два вперед.
— Пациент для вас – «кто» или «что»? Личность или тело, которое просто работает, как хорошо отлаженный механизм?
– «Кто», однозначно. Человек остается человеком в любом состоянии, относиться к нему нужно позитивно. Другое дело, что бывают больные, которые ведут себя неподобающе, знают массу нецензурных оборотов. С такими сохранять позитив бывает трудновато.
— Я смотрю на вас и вижу, что вы абсолютно позитивный человек…
– Да, я по жизни оптимист. Верю в лучшее, иначе жить вообще неинтересно. Я фанат спорта, до сих пор играем, у нас есть врачебная команда по мини-футболу, выезжаем на игры. По городу наша больница заняла первое место. Хорошо, что зал находится на территории больницы — можно после работы побегать, отдохнуть.
— Продолжим о хорошем. Расскажите, что для вас счастье, ощущаете ли вы его и связано ли оно с профессией?
– Если человек каждый день ходит на работу, и ему работа нравится, он уже счастлив. А в нашей работе счастье — это помогать людям. Если человек здоров и ушел из больницы на своих ногах – это и есть счастье. И, вообще, хочется, чтобы люди поменьше болели. У нас, видите, работа позитивная: обезболил, человек проснулся: «О, спасибо, доктор, все хорошо»!
— У вас есть дети? Они настроены продолжать вашу славную династию?
– Моему сыну семь лет, он скоро пойдет в школу. А вот в медицину он пока не собирается, имеет склонность к технике, наверное, будет каким-нибудь конструктором. Не хочу настаивать на продолжении нашей врачебной династии, сын пока слишком мал. Но если захочет попробовать свои силы в медицине — буду рядом и поддержу.
Интервью подготовлено при поддержке НП «Тюменское региональное медицинское общество». Вы можете оставить свою благодарность лечебному учреждению, врачу или медицинской сестре.