История эта потрясла не только горожан, но и представителей медицинского сообщества. Правда, у каждой стороны свои аргументы для возмущения.
Летом 2016 года шестилетнему Диме Гимадееву сделали операцию по удалению миндалин в частной медицинской клинике «Олимп». Оперировал его известный хирург Зураб Чантурия. На операцию мальчик пришел здоровым ребенком со всеми необходимыми медицинскими заключениями. Во время операции произошел бронхоспазм, остановка сердца, гипоксия мозга, кома, «вегетативное состояние». Десять дней реанимации в областной больнице № 1, потом месяц в отделении психоневрологии.Из-за ошибки врачей ребенок оказался в инвалидном кресле.
Родители подали в суд на врачей, которые проводили операцию. Два года, пока ждали суда, Диму возили по разным реабилитационным центрам, чтобы восстановить потерянные функции организма. Все расходы семья несла на собственных плечах. Родители мальчика, чтобы оплатить лечение, продали квартиру, взяли кредит, необходимые средства собирали на страничке в ВК с помощью добрых людей. Сегодня мальчик улыбается, узнает родных, научился различать предметы. Но он по-прежнему не сидит самостоятельно, не ходит, не держит голову. Впереди у Димы еще не один курс изнуряющей реабилитации. Стоит отметить, что двухмесячные курсы реабилитации обходятся семье не менее чем в один миллион рублей.
В конце февраля суд по уголовному делу о причинении тяжкого вреда здоровью ребенка, наконец, состоялся. Суд признал вину врачей: врача-отоларинголога Зураба Чантурия и анестезиолога Василия Токтарева. Первый получил два года условно, а второй и вовсе избежал наказания за истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности. Требование прокуратуры о компенсации семье 50 млн рублей осталось не удовлетворенным. В медицинском центре «Олимп» нашли грубые нарушения порядка оказания медицинской помощи и рекомендовали устранить их.
И общество, и медики посчитали абсолютно несправедливым это решение суда. Вопросы повисли в воздухе: почему медики с доказанной судом виной не понесли реального наказания? Почему семью оставили без поддержки с такими серьезными и тяжелыми заболеваниями ребенка? Почему «Олимп» вышел сухим из воды? И таких «почему?» очень много!
В медицинском сообществе также возмущены решением суда. Евгений Чесноков называет несколько причин такой позиции. Медики уверены, что дело расследовано не до конца, а проведенная экспертиза вызывает много вопросов. Поражены медики и самоустранением из трагической ситуации медицинского центра, где собственно и проходила операция. «Я знаю, что «Олимп» выплатил 3 миллиона рублей на реабилитацию, но это копейки по сравнению с тем, что семье предстоит пройти», — уверен Евгений Викторович.
По мнению Евгения Викторовича, хирург не мог допустить ошибку, из-за которой пострадал мальчик, это дает основание говорить о том, что некоторым медикам удалось уйти от ответственности в этом деле. А Чантурия оказался крайним.
Какие проблемы в судопроизводстве с участием медиков могут приводить к решениям, вызывающим недоумение? Какие проблемы в отрасли приводят к судебным искам?
Экспертиза или субъективная оценка?
Серьезный вопрос рассмотрения этого и других дел, в которых пациенты жалуются на действия врачей, — качественная медицинская экспертиза. Это проблема российского масштаба. По словам нашего собеседника, нередки случаи когда для проведения экспертизы приглашают неопытных врачей, имеющих всего 5-6 лет работы в отрасли. Есть и другая крайность — эксперты очень преклонного возраста, которые просто в силу возраста своего не в состоянии дать объективную оценку. Нередко они основываются на своих симпатиях /антипатиях. В итоге экспертиза превращается в субъективную оценку.
«В Национальной медицинской палате мы несколько лет пытаемся создать единый реестр уважаемых и авторитетных в своей отрасли экспертов. Настаиваем на том, что экспертиза должна быть независимой. Как это должно происходить в идеале? Расследуемое в суде дело направляется в Национальную медицинскую палату, оттуда вслепую (без указания региона, фамилии врачей и других участников) — одному из экспертов. При этом на одно дело готовится три независимые экспертизы. Вот как должно быть, если мы хотим получить объективную оценку», — рассказывает Евгений Викторович.
Но внедрить в практику цивилизованные способы работы с экспертизами не удается. Не помогает даже авторитет руководителя Национальной медицинской палаты известного во всем мире детского врача Леонида Рошаля. Одну из причин профессор Чесноков видит в том, что вокруг врачебных ошибок, недовольства пациентов сложилась целая отрасль, зарабатывающая деньги. В судах масса исков на медицинских работников на очень крупные суммы. Объективных и субъективных причин тому более чем достаточно.
Скажи мне, кто твой педагог…
Например, качество обучения врачей. За последние годы оно сильно снизилось во всех регионах России, где есть медицинские вузы. Произошла смена поколений вузовских педагогов. «Когда я вижу, что терапию или хирургию на пятом курсе преподает клинический ординатор, который год назад закончил институт, я точно знаю, что такого быть не должно. Но в преподаватели работать не идут: низкая зарплата», — говорит Евгений Викторович. Хотя решение этой проблемы не потребует огромных затрат ни в экономике регионе, ни в бюджете страны. «Если на уровне государства решено, что средняя зарплата врачей должна быть не менее 200% от средней по экономике региона, почему бы не распространить это правило на медицинские вузы? Я в свое время предлагал в Национальной медицинской палате: привлекать к преподаванию в вузе докторов, которые уходят на пенсию в лечебном учреждении. Так происходит в развитых странах, эта схема доказала свою эффективность. Пусть им оставят их врачебную зарплату или прибавят немного. Думаю, на уровне региона это решить несложно», — уверен собеседник.
И, конечно, возможность заработать тоже увеличивает число исков. И поводом, порой, служат ничтожные случаи: например, в Тюмени мужчина попал на прием к врачу не в 10.15, как был записан, а в 10.20. За это подал иск в суд на врача, оценив свои издержки в 30 млн рублей. Что это значит? Врач пишет объяснительную, начмед пишет объяснительную, Роспотрбенадзор проверяет поликлинику, Здравнадзор проверяет, департамент здравоохранения… А если иск удовлетворяется, из отрасли уходит 30 млн рублей.
Что эффективнее: страхование ответственности или ошибки?
Опять же в Национальной медицинской палате много лет пытаются создать общество взаимного страхования врачей. Есть оно и в Тюменской области, куда входит семь государственных лечебных учреждений. Ежегодный взнос составлял около пяти тысяч рублей. Общество взаимного страхования врачей тесно работало с центром медиации – структурой досудебного разрешения спора между ЛПУ и пациентом. И компенсировало пациентам ущерб.
«Мы активно развивали этот принцип страхования, потому что нацелен он на повышение профессиональной ответственности врача. Если врач застраховал свою ответственность, поверьте, он сто раз подумает перед тем, как принять профессиональное решение, подойдет к прооперированному больному не один раз, а три раза, чтобы убедиться, что у него не возникло осложнений… Чем больше исков к врачам, тем выше взносы он платит. Профессиональное сообщество в целом при такой системе заинтересовано в минимизации ошибок и просчетов. Но сегодня в Госдуме подготовлен законопроект об обязательном страховании от врачебных ошибок. Он подразумевает страхование пациентов. Деньги на это будет выделять государство. Вы представляете, какой это оборот будет? Это лоббирование очень крупных компаний. Возможно, пациенты будут защищены, но мы погрязнем в исках», — уверен Евгений Викторович.
Источник: http://nedugamnet.ru/news/9654